Каждый из нас приходит в профессию по-разному и в разное время

Профессор кафедры педиатрии и неонатологии КемГМУ Минздрава России, доктор медицинских наук Людмила Игишева рассказала в интервью газете «Медик Кузбасса» о своих Учителях, работе врача-педиатра, преподавании и научной деятельности на педиатрическом факультете.

– Людмила Николаевна, расскажите о Вашем пути в профессию. Почему Вы решили стать детским врачом?

– Каждый из нас приходит в профессию по-разному и в разное время. Чаще всего – это комбинация возникших условий, обстоятельств и, главное, чудесных встреч с людьми, которые и предопределяют твою жизнь и профессиональную деятельность. А для врача, настоящего врача, жизнь в работе и работа в жизни… все органично переплетено и является судьбой. С детства хотела стать врачом и учителем: лечила и учила кукол, собак, кошек брата. Подросла − мечтала учиться в медицинском вузе, хотела стать кардиохирургом.

Попытка поступить в медвуз в Новосибирске на лечебный факультет оказалась неудачной, и год я проработала санитаркой в городской больнице в нервном отделении в родном Ленинске-Кузнецком. За несколько месяцев я научилось делать все, что должен делать младший, средний медперсонал. Когда оставалось время на ночных дежурствах, зачитывалась книгами из шкафа в ординаторской.

На дежурствах больные спрашивали: «Людочка, ты сирота?» Я отвечала: «Нет, у меня чудесная семья: папа − главный инженер, мама − зоотехник-селекционер, замечательный брат-отличник. Пациенты интересовались, что же заставляет меня мыть пол в отделении, ухаживать за парализованными больными – обмывать, кормить лежачих. «Я это люблю, и это нужно», – отвечала я, в ту пору 17-летняя девушка. До сих пор удивляюсь, как в то время я могла такое говорить. Там, в отделении больницы, прошла проверку на прочность моя мотивация стать врачом.

В 1978 году я поступила в КГМИ (ныне КемГМУ Минздрава России) на педиатрический факультет. И я благодарна судьбе, что всё сложилось именно так, потому что дети – моё призвание, я их очень люблю, понимаю, готова бесконечно с ними общаться. И это взаимно, мне приятно, что получаю положительную обратную связь от моих маленьких пациентов.

− Когда Вы были студенткой медицинского вуза, какой у Вас был любимый предмет? И кто Вам запомнился из преподавателей?

– Физиология! Профессор Нина Алексеевна Барбараш – мой кумир! И биохимию любила, и биофизику, и гистологию, и микробиологию. Но к физиологии – просто неземная любовь. На первых курсах я, конечно же, не знала, что это на всю жизнь. Я и не мечтала тогда, что моя докторская диссертация будет по специальностям «физиология» и «педиатрия». И это совершенно обоснованно, поскольку развитие профилактической медицины, а это, прежде всего, педиатрия, возможно только на научной основе, однако большая часть медицинских исследований ориентирована на болезнь и на её ликвидацию. Объектом же профилактической детской медицины являются здоровые дети, предметом изучения – здоровье и предболезнь. Поэтому для доказательности эффектов проводимых профилактических воздействий следует использовать особые диагностические методики, которые применяются в сопряжённых областях естествознания. Дополнив собственные диагностические ресурсы методами физиологии, психологии, генетики, профилактическая медицина получает возможность не только углубить знания о предболезни, но и значительно увеличить эффективность превентивных программ. Так писала я в своем автореферате, ссылаясь на работы известнейших ученых: Р.М. Баевского, Ф.З. Меерсона и др.

Первая защищённая диссертация под моим руководством была также по специальности «физиология»: сегодня кандидат медицинских наук, доцент Ольга Леонидовна Тарасова, перспективный и высококлассный профессионал, успешно руководит кафедрой патологической физиологии КемГМУ.

Возвращаясь к студенческим годам, вспоминаю такой случай. Когда я пришла на клинические базы, у нас был экзамен по пропедевтике внутренних болезней. Я получила четвёрку. Было трудно запоминать симптомы болезней. Но когда я стала заниматься на наших специализированных клинических дисциплинах, слушая лекции профессора Любови Михайловны Казаковой, то поняла, что клиника и диагностика – это не просто механическое запоминание каких-то признаков, а чётко, логически выстроенные взаимосвязанные этиопатогенетические закономерности. Для меня это было озарением, новым качеством, я поняла – это моё! Вплоть до сегодняшнего дня духовная взаимосвязь с моим Учителем только крепнет.

Поддержка Учителя, твоего наставника, помогает преодолевать самые большие жизненные трудности, подавить уныние, вытереть слёзы, снова поднять голову и улыбаться несмотря ни на что. Главное − преодолеть бытовую рутину и за обыденностью видеть прекрасное, чувствовать его и жить им. Надо уметь всё: работать до изнеможения, наслаждаться до взлёта, любить, страдать. Жить наполненной интересной жизнью. Все эти профессиональные и жизненные уроки закреплялись и нашими уникальными преподавателями, о которых можно говорить бесконечно. Помню нашего куратора Ирму Владимировну Вайман, нашу вторую маму… Её потрясающие занятия и песни под гитару за чашкой чая у неё в гостях не забудутся никогда. Помню нашего декана, Виктора Степановича Овчёнкова, и Юрия Александровича Атаманова – детского хирурга, потрясающего диагноста с широчайшими знаниями. Часто цитирую и вспоминаю науку Вероники Павловны Строевой.

– Давайте вспомним Ваше первое место работы, первых пациентов?

– После вуза я устроилась во вторую городскую больницу в Кировском районе, там отдельно была третья детская больница. Руководителем моей интернатуры и первой заведующей отделением стала прекрасная женщина, уникальный клиницист, требовательный и справедливый педагог, одна из лучших педиатров – мама Елены Малышевой (известной российской телеведущей) Галина Александровна Морозова. Я начала работать с детьми, много было интересных случаев. Тогда я поняла, что в вузе нам дали хорошую подготовку. Научили главному: все самые сложные больные с редкими диагнозами – с педиатрического участка, из приёмных отделений самых обычных районных и городских больниц. Помню одного из своих первых пациентов, которому я поставила диагноз пневмония, самостоятельно выявила все диагностически значимые признаки, сумела услышать локальные крепитирующие хрипы (как нас учили «хруст снега»), что подтвердилось рентгенологически. Вскоре ещё был случай: вечером на приём принесли младенца на втором месяце жизни, развернули, а там просто скелетик, обтянутый кожей, такой он был худой. Я поставила диагноз пилоростеноз и отправила на рентгенологическое исследование. Утром наш замечательный рентгенолог позвонил изумлённой заведующей: «Пилоростеноз, желудок в малом тазу, отправили на госпитализацию в детское хирургическое отделение». Сделали операцию, спасли ребенка.

- Что Вы чувствовали, когда выставленный Вами диагноз подтверждался?

– Удовлетворение. Никогда не забуду ощущение гордости в первые годы работы врачом, когда диагноз подтверждался, за свою настоящую «пятёрку» уже в реальной клинической практике. До сих пор, когда у меня в голове появляется диагностическая версия (по сути, это виртуальная модель болезни), то возникает ощущение полёта и начинается поиск чётких аргументов для её доказательства. Нужно, чтобы коллеги приняли аргументы, от этого зависит тактика ведения пациента. Это не само собой происходит, этот так называемый надлогический скачок, озарение – результат непростой, упорной, постоянной интеллектуальной работы клинициста. Что интересно, эта работа продолжается даже во сне. Студентам педиатрического факультета на занятиях говорю: это не сказки, что диагноз может присниться.

Я учу студентов: врачу важно понимать, что за оценкой данных, принятием решения следует действие. Решительный смелый шаг – это главное условие успешной клинической практики. При этом нужно быть готовым к любым исходам, в критических ситуациях сохранять способность мыслить, чётко действовать.

Я прекрасно понимаю, как трудно научиться из всего вороха информации выбрать главное, отмести второстепенное и поставить диагноз. Довольно жёстко учу этому студентов, ординаторов, врачей. Бывает, некоторые даже всплакнут, порой жалуются на меня, но через десятки лет при встрече с нашими выпускниками слышу самое дорогое: «Спасибо за науку»!

– Когда Вы начали преподавать? Какие дисциплины?

– В студенческие годы была такая история: на перемене преподаватель анатомии вышел из аудитории, я села за его стол и начала в шутку опрашивать одногруппников, а кто-то из них меня сфотографировал. Это оказалось «прогностическим эпизодом».

Поступив в ординатуру в 1989 году, после пятилетней клинической практики врачом участковым, школьным, детского стационара, начала заниматься педагогической деятельностью. С 1991 года – уже в роли ассистента кафедры. Благодарна своим учителям, что доверили преподавать все разделы педиатрии − терапию, гематологию, ранний возраст, кардиологию. Очень люблю клиническую фармакологию.

Полную версию интервью читайте в электронной версии газеты «Медик Кузбасса» по ссылке